У Луны глаза седые. Ночи лунные длинны.
Молодые, молодые, – моей маме снятся сны.
Вдруг застонет, как от залпа, среди ночи, среди сна –
Будто вновь начнётся завтра отгремевшая война;
Будто вновь начнётся завтра отгремевшая война.
“Ты припомни, мой хороший”, – шепчет мама, в час сквозь сон:
“Мое платьице в горошек, довоенный патефон.”
Под неслышимые звуки, слёзы льются по лицу –
Мама снова тянет руки к неубитому отцу;
Мама снова тянет руки к неубитому отцу.
Вижу это не впервые, при Луне и без Луны;
Словно письма фронтовые – прилетают к маме сны.
“Ты припомни наши вальсы”, – шепчет мама в час ночной;
“Ты сожми покрепче пальцы, хоть во сне побудь со мной.
Ты сожми покрепче пальцы, хоть во сне побудь со мной.”